Тайна седьмого уровня - Страница 27

Ну и ладно — я с сожалением уложил приглянувшуюся мне «машинку» на место и вытер испачканные маслом руки прямо о джинсы — есть дела и поважнее. Хотя, конечно, этот «лабаз» уже сам по себе представляет ба-а-альшой интерес для определенных кругов нашего общества… и стоит немало твердых североамериканских денег…

Уже только ради спортивного интереса вскрыл следующий ящик, обнаружив в нем новехонькие комплекты «крапчатой» камуфляжной униформы, до боли похожей на современный бундесверовский камуфляж. Вытащил один, помял в руках, даже зачем-то понюхал — поразительно, ткань выглядела как новая, разве что немного слежалась и потемнела на сгибах.

Наверняка и обувь где-то есть, и прочая амуниция сыщется — немцы, как я сегодня в очередной раз убедился, народ весьма основательный и очень предусмотрительный.

На этом я решил свои дальнейшие изыскания в таком, таящем еще великое множество всего интересного месте свернуть. Это вам даже не тот настоящий мужской магазин, в коем я приятно провел время в Виннице, это просто какой-то настоящий мужской супермаркет! Повесив камуфляж на откинутую крышку и прихватив сиротливо торчащий между ящиками фонарик, со вздохом пошел к выходу.

Но до коридора не дошел, заинтересовался настенным распределительным щитом с десятком тумблеров и выделяющимся своими размерами главным рубильником сбоку — подобные я видел на каждом из пройденных уровней, за исключением разве что фюрерской резиденции, однако обратил внимание только сейчас. Остановился, задумчиво поглядел на щит и — из чистого озорства, не более! — протянул руку и дернул увенчанную красным шариком-набалдашником рукоять вниз, в сторону аккуратной пластинки с надписью «включено»…

Честное слово, этим я не преследовал никакой цели— сплошное ребячество, говорю же! Просто захотелось — разве у вас такого никогда не бывало? Когда просто хочется сделать что-нибудь эдакое, абсолютно бессмысленное и нелогичное? «Отож», как говорят жители той страны, на территории коей я имел удовольствие (или скорее глупость) пребывать.

А результаты моего бессмысленного поступка, как это ни странно, не заставили себя ждать. Да такие, что я чуть не упал: вначале по всему залу мигнули и вновь погасли лампы за пыльными, тусклыми от времени зарешеченными плафонами, затем где-то под ногами — на нижележащем ярусе, надо полагать, — раздался глухой гул, тут же, впрочем, смолкший. Огромный бункер вновь погрузился в привычную темноту и тишину, а я, к собственному стыду, почувствовал (хорош спецназовец, нечего сказать!), как по коже пробежали мурашки и противно засосало где-то под ложечкой.

Впрочем, бояться было некогда — теперь мои мысли занимал вопрос: «Как такое могло быть?» «Вервольф» снабжался электроэнергией из трех источников — основной и запасной электростанций, расположенных на поверхности земли, и еще одной резервной электростанции на шестом подземном уровне. Первые две немцы взорвали при отступлении (правда, не до конца: помните, я упоминал о здоровенном железобетонном сооружении пятнадцатиметровой высоты? Вот это она, родимая, и есть); последнюю ближайшие полвека явно никто не запускал… Откуда ж дровишки, то бишь ликтричество? Видно, у немцев на «всякий пожарный» еще и четвертый источник имелся — какой-нибудь аккумуляторный отсек или нечто подобное. С другой стороны, а чему тут, собственно, удивляться: между выключением основной станции и включением резервного источника питания свет в бункере должен же быть? Вопрос в другом: что ж это за аккумуляторы такие волшебные, если в них и через шестьдесят лет еще остаточный заряд оставался?! Не перестаете вы меня удивлять, господа немцы, у вас тут прямо какие-то «энерджайзер» с «дураселом» в одном флаконе, понимаешь!

На этом инцидент в общем-то можно было бы считать исчерпанным, однако не тут-то было: мной уже овладела та неукротимая жажда бурной деятельности, что совсем недавно подвигла на все эти приключения. Остановить меня теперь было почти невозможно.

Спуск на следующий уровень занял рекордно малое время: уже минут через пять я утвердился ногами на бетонном, покрытом звукопоглощающим покрытием полу шестого яруса. Осматривать лаборатории пока не стал: меня всецело занимала новая идея, определить которую можно было бы двумя словами: «А что, если?». «А что, если?» обнаружилось за внушительной металлической дверью с не менее внушительной трафаретной надписью «Машинное отделение: входить только дежурной смене!». Невзирая на строгое предупреждение, я вошел и огляделся. Огромное помещение напоминало трюмы воспетого Джеймсом Камероном «Титаника» — три стационарных дизеля, каждый на к массивном бетонном основании, толстенные жгуты экранированных кабелей под низким потолком, резервуары с, надо полагать, дизтопливом и — что мне особенно понравилось — целый ряд двадцатилитровых канистр вдоль одной из стен. Вспоминая все известные мне факты об устойчивости отдельных фракций перегонки нефти (знания мои оказались позорно малы) к длительному сохранению в закрытом пространстве, я прошел в глубину машинного отделения резервной электростанции. Идея моя в общем-то была достаточно глупа, однако попробовать стоило — а вдруг получится? Батарейки, опять же, сэкономлю…

Дизельная установка при ближайшем рассмотрении оказалась простой, как сибирский валенок, — заливаешь солярку в двухсотлитровый бак, запускаешь и — «да здравствует свет!». Испытывая большие сомнения, я подтащил поближе одну из канистр и, залив солярку в бак (судя по запаху — соляра как соляра, даром, что столько лет простояла), попробовал завести. И знаете что? С третьей попытки он завелся! Затарахтел, да так, что я даже испугался, не обрушатся ли от грохота перекрытия. И почти сразу же засветились лампы под потолком — сначала еле-еле, бледным желтоватым светом, с трудом пробивающимся сквозь слой пыли; затем— немного ярче: силенок у одного дизеля на весь бункер явно не хватало.